Продолжаю раскапывать архивные залежи программы Дианы Берлин "Мастера" на радиостанции "Голос России". Любопытное интервью с Ларисой Долиной, где она как бы невзначай вставляет шпильки Алле Борисовне. Речь идет о том, как песни "Телефонная книжка" и "Стена", написанные для Пугачевой, перекочевали в репертуар Долиной. По версии Долиной, "Телефонная книжка" у Пугачевой просто не получилось, а от "Стены" Пугачева сама отказалась. Мне доводилось слышать другую аргументацию, выставляющую "народную артистку России и Адыгеи" Ларису Александровну Долину не в самом лучшем свете. Ну да бог ей судья.
Аудиозапись интервью можно послушать здесь:

http://www.mastera.tv/masters/dolina/

А вот распечатка тех самых фрагментов из интервью:

БЕРЛИН: Вот об этом мы сегодня и будем говорить. Вот мой первый вопрос. Очень много песен ты спела, очень много песен вошло вот, прямо скажем, без громких слов в души слушателей разных возрастов, разных вообще поколений, политических направлений, разных людей. Но среди них есть наверняка песни вехи, вот они есть.

ДОЛИНА: Да, безусловно.

ДОЛИНА: Но без них не возможно. Вот что это за песни, вот на твой взгляд?

ДОЛИНА: Ну, это, прежде всего, конечно, Витя Резников, который, не зная меня, как будто писал для меня. А когда я их услышала в первый раз, его песни, у меня было ощущение, что я их написала, настолько близки мы были по духу в музыкальном смысле слова. Вообще этот человек абсолютно ненормальный был. Не знал нот, всю жизнь был спортсменом. Что бы так чувствовать музыку, иметь такой музыкальный вкус и такую образованность — это не просто редчайший случай, это уникальный случай. Такие люди, как Витя Резников, рождаются раз в сто лет, и поэтому вероятно его бог к себе забрал так рано.

БЕРЛИН: Да.

ДОЛИНА: Да. Конечно, из песен Вити Резникова нет ни одной песни, которой бы не знали. Потому что все песни были популярными, были хитами, были шлягерами, они были наполнены какой-то особой теплотой, сердечностью и главное — они шли в ногу с модой. И причём Витя никогда себе не врал, он не писал на потребу. Он писал то, что чувствовал. И это всегда попадало. И конечно из тех веховых, скажем так, песен это «Телефонная книжка». Она у меня из программы в программу переносится. Переписываются аранжировки, но соответствовать надо сегодняшнему времени и так далее, состоянию, пережитому опыту, мудрости, проходят годы — поёшь её по-другому.

БЕРЛИН: А ты знаешь историю этой песни? Может быть, даже ты не знаешь, может Витя тебе, ну, как-то ему было неловко говорить... Ну, можно я расскажу нашим слушателям?

ДОЛИНА: Ну, я только знаю о том, что он предложил её не мне, а предложил Алле. И я слышала. И я её видела в этом огоньке.

БЕРЛИН: И она ее записала.

ДОЛИНА: Она ее записала. И почему-то мне показалось, что я... Вообще после Пугачёвой вообще никто никогда не берётся песни петь, потому что это не нужно, это глупо, ну, в общем, на этом я закончу. Но мне почему-то показалось, что именно эту песню я смогу спеть, ну, не то чтобы лучше, но как-то по-другому и, может быть, дать больше прочувствовать её. Потому что песня рассчитана была все-таки на какое-то на присутствие вокала. Там надо было петь сначала в низкой тесситуре, да...

БЕРЛИН: Конечно, у него не простые песни.

ДОЛИНА: Потом на октаву подняться выше, для того, что бы драматизм существовал. Вот, поэтому когда мы её записали, он на меня посмотрел и сказал: «Господи, ну что ж я тебе не отдал-то сразу её?». Я говорю: «Витечка, ну, так случилось уж». И всё.

БЕРЛИН: Да. Но он вообще говорил, Лариса моя певица. Но не каждый композитор после Пугачёвой, как бы она не спела, вообще решится отдать певице другой. И вот он тогда, вот я помню, просто он мне позвонил и сказал: «Не получилось».

(Исполнение)

БЕРЛИН: А вот такая песня как «Стена», это просто как биография.

ДОЛИНА: Она тоже не была для меня написана. Она была написана для Пугачёвой. А Пугачёва от неё отказалась.

БЕРЛИН: Слушай, это вообще. Ну, вообще она очень трудна, во-первых, вокально...

ДОЛИНА: Она трудна вокально, но если бы она взяла, она бы спела её по-своему, она бы справилась, но это была бы другая песня.

БЕРЛИН: Конечно, конечно.

ДОЛИНА: Я почему согласилась, я, кстати, тоже не сразу согласилась, потому что я не люблю петь песен про себя. Но это никому не интересно, что у тебя там, за кулисами.

БЕРЛИН: «Так же как все, как все, как все»...

ДОЛИНА: А эта, она меня просто потрясла, она меня так потрясла, что я попробовала и решила, что я все-таки эту песню спою. Я отдам всё, что я могу, всё, что я накопила, весь драматизм, всё пережитое. Опять-таки если бы предположим мне эту песню предложили 20 лет назад, я бы не взялась.

БЕРЛИН: А здесь как раз...

ДОЛИНА: А сейчас как раз и настало мое время для этой песни. И это единственная песня в моей программе, которая про меня. Больше я про себя не пою.

(Исполнение)