Расскажите о взаимоотношениях между артистами во внутримузыкальной среде?

Ну, у меня со всеми хорошие отношения. Я вообще по натуре человек дружелюбный. Про меня разные слухи ходят: что я вспыльчивый, жестокий и так далее. Да, я вспыльчивый и жестокий по отношению к дуракам, бездельникам и негодяям. Но изначальное отношение к незнакомому человеку у меня дружелюбное. Я к своим коллегам, певцам и певицам отношусь дружелюбно, они мне отвечают тем же. У нас нет возможности часто видеться, может, поэтому мы и сохраняем нормальные отношения. Например, у меня прекрасные отношения с Лешей Глызиным, прекрасные отношения с Андреем Мисиным, с Ларисой Долиной, с Андреем Державиным, Колей Расторгуевым. С Серовым хорошие отно-шения. Может, я кого-то упустил, мы редко видимся... (Вдруг Игорь неожиданно мрачнеет). Плохие отношения у меня с Аллой Пугачевой. Вообще никаких отношений. И вообще у нас происходили такие вещи, которые меня очень сильно покоробили, и я стараюсь держаться подальше от Пугачевой, хотя долгое время был ее анатом. Да, совсем забыл, с Крисом Кельми у нас замечательные отношения, с Олегом Газмановым.

А с Пугачевой у вас что произошло?

Произошло разочарование. Я разочаровался в своем кумире. А она в какой-то степени были моим кумиром на нашей эстраде. Я был ее поклонником с 75 года. И, когда я был приглашен в первый состав Театра Аллы Пугачевой, это было в 87 году, туда входили Пресняков, "Наутилус Помпилиус", балет "Рецитал", Руслан Горобец, по-моему, все.

Кальянов еще.

Кальянов, да. Этим составом мы выехали в Свердловск в августе 88 года. И мы с Пугачевой до Свердловска общались, я был у нее в гостях. И очень много говорилось о дружбе, о взаимопонимании, о поддержке друг друга, что так тяжело жить в этом мире и что мы должны держаться друг друга и должны друг другу помогать. Так говорила она. И я всегда стоял на таких позициях, мне это близко. И я действительно поверил, что это так и есть. Но, когда я убедился в городе Свердловске, что слова, произнесенные моим кумиром, расходятся с делами... Наступило разочарование.

А что произошло-то в Свердловске? Можете рассказать?

Могу... Почему не могу? Я в 88 году был практически неизвестен. Кто-то знал "Чистые пруды", кто-то их не знал, больше популярных песен у меня тогда не было. Поэтому мне нужна была поддержка и нужна была помощь. Телевидение и радио не баловали. Пресса тоже индифферентно относилась ко мне. И я не имел возможности работать тогда сольные концерты. Мне нужна была "раскрутка". "Раскрутить" меня Пугачева могла. Она и пригласила меня в театр с тем, чтобы помочь. Я ей обещал делать аранжировки, песни. Она меня попросила. Сама. Конкретно выбрала песни и спросила, может ли их спеть. Я ответил: "Конечно, я почту за счастье, если вы их споете". Но в Свердловске, совершенно неожиданно для меня, я имел успех. Мой успех Пугачева, как мне сказали, не смогла пережить. 30-тысячный стадион кричал мне: "Ура! Браво!", свистели. И те, кто видел концерт, говорили, что меня принимают так же, как ее. А затем Руслан Горобец, музыкальный руководитель ее коллектива, сказал мне: "Игорь, я тебе не советую работать в театре, потому что тебя принимают лучше, чем Пугачеву. Она тебе этого не простит". Я на это тогда не обратил внимания, сказал, что мое отношение к Алле Борисовне неизменно, что это не так, и пока я сам не смогу убедиться в этом, я не изменю отношения к ней. Но когда я убедился, что были правы те, кто мне это говорил... Каким образом убедился? Ну, во-первых, театр поехал дальше, а меня отправили обратно в Москву, после Свердловска. Меня одного, дабы не перебивать Пугачевой успех. Хотя я считал, что я ей никакого успеха не перебиваю, потому что - кто я был такой и кто была Пугачева?! Пугачева - это легенда, которую знают все, которая может и не петь вообще, только ходить по сцене взад-вперед - и уже всем будет хорошо. А я, начинающий, неизвестный певец, как я мог перейти ей дорогу? Тем более мужчина я же не певица. Я не знаю... В общем, гастроли продолжались без меня. А однажды я был приглашен организаторами концерта в кемпинг вместе с участниками театра, с Кальяновым, с Пресняковым, с балетом "Рецитал", с "Наутилусом Помпилиусом". В последний день Пугачева категорически сказала, что Талькова там быть не должно. Ко мне подошел организатор концерта и спросил: "Вы что, поссорились?" Я говорю: "Да нет, как я могу поссориться с Пугачевой?" Он ответил, что Пугачева сказала: "Талькова там быть не должно". И последнее. Когда я приехал в Москву, мне показали газету "Московский комсомолец", в которой целая полоса была отведена под интервью с Пугачевой. Это было перед ее отъездом в Америку. Ее спрашивали о предстоящих гастролях в США и по поводу прошедших гастролей ее театра в Свердловске. Пугачева перечислила всех. Рассказала, кто как выступал, кто какой замечательный и так далее, а обо мне не было сказано ни слова! Такое впечатление сложилось, что меня там не было вообще. И люди, которые знали, что я приглашен в театр, недоумевали: то ли я им наврал, сказав, что меня в театр пригласили, а сам никуда не ездил, то ли, значит, она...